Недавно я была участницей интернациональной дискуссии на тему о сопереживании чувств других людей…
Испанская profesora делится, что ее ученики нередко рассказывают ей непростые житейские ситуации. Она старается не слишком глубоко вникать, но понимает, что в итоге это все равно сильно омрачает ее собственную жизнь: она продолжает печалиться про боли других, даже когда этих людей уже нет рядом.
Казахская женщина-адвокат заметно раздражается, рассказывая о том, как теряет нормальный сон и возможность спокойно проводить время со своими детьми из-за того, что сильно переживает за своих клиентов, интересы которых представляет в суде.
Эти женщины и во мне искали подобный отклик, ведь они знают, что я специалист по работе с психикой, к которому люди, в том числе, несут свои проблемы и сложные состояния…Но я ответила, что в нашей профессии, у специалистов GSR, такой проблемы нет.
Давайте немного подробнее рассмотрим этот механизм человеческой психики, который мы называем способностью сопереживать другим людям.
Например, есть какой-то человек, который находится в сложном состоянии (ему плохо, печально, больно…). Другой человек как-то воспринимает состояние своего ученика, клиента, друга и у него поднимается внутреннее ощущение, определенное состояние, вызванное этим контактом. Но откуда берутся эти поднимающиеся чувства у второго человека? Ведь в его реальности ничего неприятного или болезненного не произошло… Первый человек тоже не может каким-либо образом непосредственно «передать» свои внутренние состояния другому…
И почему один человек действительно начинает заметно «подгружаться» на ситуацию своего друга, а другой может реагировать как-то иначе?
Дело в том, что состояние друга/ученика/клиента является для нас внешним триггером, который активирует в нас свои собственные, скрытые в глубине нашей психики, чувства. А эти чувства мы наследуем уже из нашей родовой системы, как набор бессознательных программ. Они не имеют никакого отношения к нашему реальному другу/клиенту. Так в нас срабатывает, условно говоря, своя «память предков».
Например, ученица жалуется педагогу, что ее отец выпивает. Преподавателю становится жалко девушку. И это не просто момент эмоциональной эмпатии, который проявляется во время занятия, это чувство, которое педагог потом долго проживает, печалится о несправедливости жизни и в его голове крутятся навязчивые мысли по этому поводу (чувство от эмоции отличается именно своей продолжительностью, от него не получается отмахнуться «как от назойливой мухи»)
На самом деле, это показатель того, что в роду этой женщины (преподавателя) были какие-то сложные отношения и ситуации, чем-то срезонировавшие на состояние другого человека. И именно свои стародавние родовые состояния и начинает проживать вновь женщина. Строго говоря, то, что чувствует молодая девушка, здесь вообще ни при чем.
Каждый человек чувствует что-то сугубо свое родовое, но при этом уверен, что так он разделяет чувства другого.
Интересно, не правда ли?
А теперь давайте немного рассмотрим, может ли быть полезно такое сопереживание?
Задача педагога — поддержать человека в его росте и развитии. Например, четко и эффективно подготовить ученика к сдаче экзамена, получению диплома и возможности изменить качество своей жизни через обретение нового места работы, допустим. Если педагог сопереживает ученику, испытывая чувство жалости к нему, поможет ли это оптимальным образом организовать учебный процесс? Вряд ли…
Задача адвоката — решить проблему клиента максимально точным вариантом урегулирования спорной ситуации. Четко, в кратчайшие сроки и лучшим из возможных способов достижения результата. Если адвокат не спит по ночам, психически выматывается на сопереживания клиенту, будет ли он в состоянии качественно выполнить свою работу? Не факт…
Отсюда можно сделать вывод, что сопереживание может быть очень не полезным процессом, который существенно снижает эффективность реальной профессиональной поддержки, которую могли бы оказать специалисты своим клиентам.
Что это значит? Что специалисту лучше быть «холодным» и «бесчувственным»? Вовсе нет. Важно быть адекватным.
Адекватность- это соответствие внутреннего состояния человека его внешним задачам и процессам реальности. Когда внутри человек испытывает состояния, пришедшие от предков, родовые чувства, это неадекватно, потому что эти чувства зародились в глубине веков по поводу давно ушедших обстоятельств той сложной и тяжелой жизни и к текущей реальности не имеют прямого отношения. Проживание этих чувств нарушает контакт с реальной ситуацией и делает человека неэффективным в моменте.
И в этом контексте человеку просто необходим инструмент работы со своей психикой, который бы позволял растождествляться с тяжелым родовым опытом, со сложными чувствами, поднимающимися из глубин подсознания.
И такой инструмент существует, это методика GSR, которая позволяет человеку любой национальности и любой профессии за одну сессию (самостоятельно или со специалистом) проработать в себе тот сегмент родового опыта, который резонирует на текущую ситуацию или другого человека. Ведь кем бы ни приходился нам другой человек — другом, клиентом, учеником — в данном случае, дело не в нем и его проблемах, дело в нашем собственном родовом опыте и наших собственных чувствах. С ними и работает методика GSR, возвращая нас в ровное и адекватное состояние, в возможность быть профессионально эффективными и по-человечески счастливыми.
Поэтому я и ответила, что у специалиста GSR нет проблемы сопереживания своим клиентам. Каждый специалист, ежедневно делая сессии себе, выводит себя в адекватное состояние. Так он становится способен чисто, без примеси своего родового опыта, поддержать своего клиента, проведя для него сессию и, таким образом, вывести человека из его сложного состояния, раскрыв для него возможность повышения качества его жизни.
