Как-то Дмитрий Устинов говорил про то, что для более глубокого сознания МЖ (мужское и женское) — это не цель, а инструмент.
МЖ — это инструмент. Для чего? Хороший вопрос.
Для жизни МЖ — это инструмент жизни. Для сознания МЖ — это возможность выйти за эти МЖ.
За МЖ идут более глубокие процессы, барьеры к глубине, о которых сейчас не будем.
А в реальности — это как иметь не две руки, а четыре, не две ноги, а четыре, идти вместе, создавать вместе. Синергия, взлет, усиление жизненной силы.
Для мужчины женщина — это огромный ресурс, топливо, на котором он живет, двигается. Для женщины мужчина, его путь, его ребенок — это то, куда она вложится всей собой (в чистом виде).
Это и внутренний процесс, и внешний. То, что происходит внутри, и то, как все организуется в реальности.
Если эти МЖ не связаны в человеке (мужское и женское не обожают друг друга, а воюют, или терпят друг друга из выгоды, или из страха, и не создают общее — ребенка, проект, дело, и в реальности — не идут вместе), то человек не может ничего сделать в своей жизни, либо делает еле как.
Либо он выживает (мертвое — женское, порушенное — мужское), либо он просто наслаждается и живет (живое или более менее нормальное женское, порушенное — мужское), либо он вкалывает и куда-то чешет без удовольствия (порушенное — женское, функциональное — мужское). Ну и много всяких вариантов.
Мы все состоим из мужских, женских и детских энергий. Из мамы и папы как базы. Это и есть наше мужское и наше женское (если не брать в расчет более глубокие потенциалы).
Чистый выбор партнера — находится здесь. Какие М и Ж соединяются в пару. М и Ж женщины, М и Ж мужчины.
Куда мы вместе пойдем? Каким будет наш ребенок? Наше общее дело? Наша жизнь?
Но поскольку мы, люди, все очень надломленные, то чистого выбора у людей и нет.
И недавно Дмитрий сказал, что для глубины весь мир — это инструмент реализации себя.
Я так раньше не смотрела, но теперь увидела, что это так и есть. И там, где я жила именно так, все становилось очень простым, легким.
Я никогда особо не чинила МЖ, все это чинилось опосредованно про движении туда, куда я шла. То есть, меня парило не МЖ, а невозможность продвинуться дальше МЖ. МЖ мешали мне. М у меня внутри был пассионарный, сильный, а Ж — вечно от него куда-то сбегала в самый неподходящий момент, это как пытаться ехать на лыжах и лететь на ракете одновременно, когда одна нога движется в одном направлении, а другая — в другом.
Сейчас, когда мое мужское и женское начали наконец связываться вместе, и у МЖ появилось будущее (кто в теме), то я все больше осознаю, что МЖ для меня — это инструмент реализации своего потока.
Весь этот мир, и МЖ, — это просто инструмент реализации потока. И это тело (женское) — это инструмент реализации этого потока. И все мои способности — это инструмент реализации потока.
Конечно, глубже ничего этого нет. Глубже поток создается, и начинается движение по нему, здесь, в этой реальности, но глубже всего этого нет (поток — это тоже некое следствие, а не причина).
Что я хотела этим сказать. Когда на новом обучении, 11 цикле, Дмитрий предложил выставить любой свой вкус-ресурс, и потом выставить любую свою влюбленность (и, конечно, починить и этот вкус, и влюбленность), я в который раз увидела, как проявляется жизнь, как проявляется любовь.
Человеческое — это всегда некое ограничение. Я смотрю на мир через некий фокус. Мое восприятие сужается в этом фокусе. В этом человеке. Мы смотрим на человека и выбираем его (люблю) или не выбираем его (фу, не люблю). На самом деле, за этот выбор отвечает простой параметр. Жизнь-смерть-жизнь-смерть. Я люблю именно этого человека, потому что у меня есть поток к нему (любовь), и есть смерть (то есть, страх, то, что зацикливает, сужает фокус взгляда на этом человеке).
Более глубокий взгляд — это полное отсутствие ограничений. Это как если бы вы спросили у жизни, кого она выбирает — мураша или человека, и жизнь бы кого-то выбрала. Для жизни нет такого выбора. Мураш и человек — это все одно. Нет никакой разницы для жизни. Как мать в чистом виде любит каждого из детей.
То есть, то, что порождает и мураша, и человека, одинаково любит обоих.
Для человека, конечно, разница огромная.
Человеческий фокус любви — это сужение взгляда (мой первый симптом, мой человеческий вкус). И это — вкусно для человека, но это как если смотреть на весь огромный мир через замочную скважину, и видеть только то, что туда вмещается. И всерьез принимать это за весь мир.
А более чистый и глубокий взгляд — что нет никакого ограничения. Любовь — она универсальна.
Ключ Дмитрия — вы смотрите на своего партнера, и на любого другого человека, и для вас нет никакой разницы. Вот это — любимый партнер. Это — другой человек. И я обоих люблю одинаково. Глубокий поток универсальный. А смещение фокуса — это локальность. Как некое применение этой универсальности в этом месте (в это конкретное время).
Это нисколько не мешает строить отношения, если вы любите каждого человека, которого вы видите. Потому что и своего партнера вы любите ровно настолько, насколько вы любите или не любите, принимаете или не терпите всех остальных. Все очень просто.
Если любовь — это 8 миллиардов человек и миллионы живых существ на этой планете, то любовь к одному, это как 1/8 миллиардов любви (если брать только людей). То есть, человеческая любовь — это капля любви, если посмотреть уж совсем честно.
Да, для нас это — драгоценная капля, наша, любимая. Но если мы откроемся все большему и большему спектру любви, то и этому конкретному человеку можно дать все это богатство. Залить его любовью.
Каждому человеку, с которым вы будете в контакте. Если ему это нужно, конечно. Потому что чистую любовь еще надо суметь вынести, когда она направлена на тебя.
В глубине моя любовь — такая. А моя человеческая любовь — она выбирает. Некий вкус, некоторое ограничение. Вот этот человек — такой вкус. Вот этот — другой вкус. У моего человека есть предпочтения. У моего человека есть человеческая любовь.
А более глубокая я вообще не имеет таких ограничений. И когда я смотрю оттуда, то я становлюсь универсальной. И я могу раскрыть чистую, необусловенную любовь из глубины, наружу.
И эта любовь — это то, что откликается всему. Потому что в глубине — мы все и есть эта любовь.
